Возвращение под небеса - Страница 85

Мне казалось, что Аксиан это и одно из самых уютных мест из всех, в которых я бывала на Подмосковных пустошах, и самое оживлённое. Здесь были не только кипящие жизнью улицы и рынки, но бары, и даже маленькие гостиницы для приезжых.

Все подобные забегаловки находились на переходах с одной станции на другую. Попасть туда можно было, спустившись по старому эскалатору в середине станции, либо поднявшись по такому же в одном из концов Тверской. В основном у переходов крутились смолящие попрошайки, выпрашивая жетоны на выпивку, либо пьяные жители, спящие на старых мешках и одеялах.

Там, в переходах, у каменных стен стояли столы и стулья. У шкафов и полок были сделаны прилавки. Спальные места были отгорожены от всеобщего внимания старой мебелью.

Мы решили немного отдохнуть, и зашли в одну из таких забегаловок. Там, сидя на старом продавленном диване, у нас было время для того чтобы поесть и ещё раз спокойно обработать раны. Я видела, что Артём беспокойно посмотривает по сторонам. Он вёл себя иначе, чем прежде. Я знала почему. Его беспокоила недавняя стычка с Ликвидаторами на Маяковской. Я тоже опасалась этих убийц, но в городе мы так и не увидели никого подозрительного.

В пабе мы провели добрых полчаса. Отдохнули, поели и подлатали раны. Эти полчаса отдыха мне показались самыми сладкими и короткими за всё время моего путешествия.

— Мы задержимся в городе? — спросила я у Маковецкого, когда мы, пообедав, вышли на улочку станции и направились вдоль неё. Я заметила, что многие обращают внимание на Рекса, что неспешно шёл около меня, виляя хвостом.

Артём кивнул, оглядываясь по сторонам и наблюдая за жителями.

— Ненадолго, — сказал он серьёзно. — Я должен встретиться здесь с одной женщиной. Кстати, она из Купола, хотя уже давным-давно там не живет. И да, могу тебя обрадовать. Ты наверняка знаешь её, так как она работала с твоим отцом.

Я так резко остановилась, что в меня чуть не врезался кто-то позади. Я удивленно посмотрела на Маковецкого, хмуро всматривающегося в моё лицо. Меня обошла женщина какого-то очень помятого вида, от которой сильно разило перегаром. Она что-то сказала и тут же скрылась в толпе.

— Как её имя? — спросила я тихо.

Артём прикрыл глаза, глядя куда-то в сторону.

— Ольга Миронова.

Мне казалось, что волнение связало все остальные ощущения во мне. Я удивленно посмотрела на мрачного Маковецкого.

— Ольга близкий друг моего отца, — прошептала я онемевшими губами. — Как так?…Как же так она не живёт в Куполе?…

Артём раздражено пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он, отворачиваясь от меня и идя вперёд. — Меня это не волнует.

Я шла за Артёмом, погруженная в свои мысли. Ольга Миронова… Я хорошо знала её, она часто присматривала за мной, когда я была ещё совсем ребёнком. Темноволосая женщина со строгим лицом. Мне она всегда казалась отстранённой и даже хладнокровной. С детства у меня складывалось ощущение, что она всегда была очень грустной, будто бы у неё был какой-то непосильный камень на сердце. Я перевела взгляд на спину Артёма, что шёл впереди меня. А он-то вообще откуда её знает? И что за совместные дела у них?

Эта ситуация казалась мне очень странной, но я прекрасно понимала, что мне лучше помалкивать и не задавать лишних вопросов. По крайней мере, сейчас.

Я вытянула шею, глядя вперёд. В другом от нас конце станции большая часть свободного места была отведена под довольно обширное помещение, как и у других, стенами ему служила старая мебель и несколько арок, под которыми оно распологалось. Здесь я видела людей в старых медицинских халатах, немощных стариков, укутанных в одеяла и перевязанных бинтами, худых, дрожащих людей.

Больница. Ольга работает в больнице. Это неудивительно. Они все были врачами: и мой отец, и Ольга, и Спольников. Все они любили врачебное дело и посвятили ему почти всю свою жизнь.

Мы подошли к плотным потемневшим от времени шторам, расшитым узорами. Артём отогнул штору и прошёл вперед. Немного помявшись, я последовала за ним.

Больница была не слишком большой, но пространство внутри было так правильно распределено, что сюда поместились и старые койки с ржавыми остовами, и несколько шкафов и стеллажей с лекарствами и медицинскими инструментами и даже картотека. Два секретера, заваленных бумагами и справочниками, стояли практически у самой двери.

За одним из столов сидела молодая девушка, одетая в светло-голубой халат. Свои рыжие волосы она убрала под пожелтевший чепчик. Лицо у неё было хмурое и сосредоточенное, она что-то писала в бумагах, лежащих перед ней.

Увидев нас с Артёмом, она озадаченно всмотрелась в наши лица, затем вскочила с места.

— Вам чем-то помочь? — спросила она с каким-то незнакомым мне акцентом, глядя на Маковецкого своими светло-карими глазами. Девушка ахнула, увидев Рекса, и закрыла рот рукой. — Ой, сюда нельзя с собаками!

Я кивнула и посмотрела на пса, почесав его за ухом. Пришлось вывести Рекса наружу и оставить там. Я велела ему подождать нас. Когда я вернулась, Артём всё ещё стоял в прихожей.

— Мне нужно поговорить с Ольгой Мироновой, — сказал он, прищуривая глаза и глядя на кого-то из медецинского персонала, находящегося внутри больницы. — Срочно. Без отлогательств.

— Одну секунду, — взволнованно сказала девушка. — Я скажу Ольге Николаевне. Как Вас представить?

— Маковецкий, — ответил Артём хрипло.

Девушка закивала и, развернувшись, побежала к койкам, где находились пациенты. Она вернулась уже через минуту.

— Идёмте, — поспешно выпалила она. — Я вас провожу.