Возвращение под небеса - Страница 38

Я залезла в приоткрытый рюкзак за спиной Спольникова, и достала все, что было нужно. Затем я переложила вещи в свой рюкзак и закинула его на плечи.

Андрей снова приоткрыл рот, хватая воздух. Когда я примостилась рядом с ним, он приоткрыл глаза и посмотрел на меня.

— Тебе будет нужна респираторная маска и очки, — сказал мне Спольников тихо. — На пустошах лучше без них не путешествовать, особенно днём и на дальние расстояния. К сожалению, я не успел ничего собрать из обмундирования, но сейчас ночь, к тому же до Тверского всего четыре километра… Ты и так дойдёшь до города… А там… Там уже быстро сможешь найти всё необходимое.

Я зажмурилась, пытаясь заставить себя слушать. Но как было тяжело от одной мысли, что несколько минут Андрея больше не станет. Спольников смотрел на меня так, будто бы я была последней радостью в его жизни. Его ресницы дрожали, а взгляд был пронизан необоримой печалью.

— Маша, беги, — только и смог сказать он. — Прошу тебя, беги. Не оставайся здесь, иначе они убьют тебя.

Я смотрела на Андрея, не в силах сообразить, что сказать. Мне отчего-то вспоминались все те годы, что мы прожили бок о бок в этой бетонной коробке. А сейчас у нас было так мало времени, и я не знала, как с ним прощаться, потому что думала, что он будет рядом со мной и дальше. Что мы вместе дойдём до Купола, и ещё много лет будем жить где-нибудь рядом, вспоминать всё это, разговаривать, смеяться…

Но нет, не будем. Андрей останется здесь. Он умрет.

Я закрыла рот испачканной в грязи рукой, почувствовав, как грудь защемило от боли. Я с силой прикусила губу, всматриваясь в его лицо. В его красивое, такое бледное и уставшее лицо. Меня затрясло.

— Простите меня, — прошептала я, сильнее сжимая его руку. — Простите. За то, что…За всё простите.

Андрей покачал головой, едва улыбаясь.

— Не ты должна просить прощения, — сказал он, выдохнув. — А я. Прости меня, моя дорогая Машенька…

Я опустила глаза, изо всех сил пытаясь сдержать всё больше подступающие слёзы, выходило не очень. Но больше времени не было. Я вдруг вскинула голову, услышав топот — сюда бежали офицеры. Я отчетливо слышала голос управителя. Чёрт! Я посмотрела на Спольникова.

— Андрей, — тихо произнесла я, вглядываясь в его лицо.

Внутри меня прокатилась волна обжигающего страха. Страха, что это последний момент, когда я вижу Андрея. Страха от осознания того, что я больше никогда не увижу моего друга.

— Андрей, — проговорила я срывающимся голосом. — Я буду скучать по Вам! Очень сильно…

Спольников улыбнулся. Он поднёс мою руку ближе к лицу и едва прикоснулся к ней губами.

— Если бы всё сложилось иначе, — сказал он. — Я был бы счастлив…

Шаги приближались и голоса становились всё громче. Андрей нахмурился.

— Беги, Маша, умоляю тебя… Беги же…

Я вскочила с пола, заливаясь слезами, и кинулась к аварийному выходу. Колоссальным усилием я заставила себя больше не оборачиваться. Мне нужно уходить. Я должна уйти. Должна.

Но я никогда себе не прощу этого.

Вытирая слёзы, я приблизилась к двери. Как сильно сквозило.

Не медля ни секунды, я перешагнула порог и рванула в темноту и прохладу какого-то туннеля. Неровные каменные стены окружали меня, но у меня не было возможности рассматривать их. Впереди был выход, а за ним такая темень хоть глаз выколи.

Ночь. Я сразу почувствовала, когда оказалась под небом. Свежий воздух ударил мне в лицо, пыльный ветер прохладой коснулся шеи.

Я ощутила, как в горле заскрёбся зуд, который плотным комом плюхнулся ко мне в легкие. Я закашлялась. Не отрывая ладоней от лица и держась за горло, я бежала в ночную тьму, едва ли что-то замечая перед собой. Я дышала совсем другим воздухом — грязным, пыльным, слишком непривычным для меня, совсем не таким как в бункере. Тем воздухом, который мог убить меня когда-то. А сейчас?…

Я боялась. Я старалась не думать об этом, но я боялась, что не смогу им дышать. Что в любую секунду я начну задыхаться так, как когда-то очень давно.

Кашляя, я в ужасе обернулась. Они приближались, я видела свет фонариков и слышала их крики. Мне нельзя было останавливаться. Я бежала по какому-то склону вниз, мимо деревьев. Деревья меня окружали повсюду. Похоже, я попала в какой-то лес или рощу.

— Быстрее за ней, идиоты! — кричал управитель. — Найдите Орлову и убейте её, чёрт вас дери! Шевелитесь!

Я бежала, спотыкаясь о камни и падая, снова поднимаясь и снова пытаясь бежать. Всё тело ломило, и нога болела.

В очередной раз я обернулась и снова заметила свет фонариков. В следующий момент я зацепилась ногой за огромную корягу и полетела вниз. Я прокатилась кувырком несколько метров, прежде чем смогла зацепиться за что-то и затормозить. После такого падения, я едва ли могла куда-то бежать. Шарясь в темноте, я залезла под какой-то корень. Слава Богу, моё телосложение позволяло мне незаметно спрятаться в этом месте. Я молилась только о том, чтобы там не оказалось какого-нибудь мутанта, который откусит мне ноги.

Я замерла, ожидая худшего. Время остановилось. Я лежала на холодной земле и чувствовала запах земли. Пыль и грязь скрипели на моих зубах, влажный воздух касался кожи. Но я дышала и всё ещё была жива. Значит, они действительно вылечили меня. Вот он, единственный подарок, который сделал мне Сухонин, сам того не желая.

Они искали меня, но было слишком темно, несмотря на то, что у них были фонарики. К тому же, ночью было опасно шляться за стенами бункера. И те, кто жил в «Адвеге», практически вообще не вылезая оттуда, хорошо это понимали. Не прошло и десяти минут, как офицеры, кашляя, ругаясь и спотыкаясь, развернулись и направились обратно в бункер.